Российские ученые возрождают редких птиц, исчезнувших из дикой природы.
Текст и фотографии: Василий Ильинский
National Geographic, сентябрь 2008
21.03.2012
Сапсан – самая быстрая птица в мире. Его подвид из Центральной России называют русским соколом. Эти красавцы веками жили в Москве и гнездились, например, на колокольне Ивана Великого. Но сегодня русского сокола на воле уже не встретишь.
Сапсаны, как и другие крупные соколы (балобаны, кречеты), – одни из самых уязвимых птиц. Они занесены в Красные книги практически всех государств, на территории которых когда-то были распространены. Особенно тяжко соколам пришлось во второй половине ХХ века, когда список их обычных врагов пополнили машины, провода, браконьеры, работающие на таксидермистов и частные зоопарки. В СССР хищных птиц активно отстреливали как вредных для народного хозяйства.
Сегодня сапсана на воле уже не встретишь. Если его представители в природе и сохранились, ученым о них неизвестно.
А в 60-х годах появился самый коварный враг соколов – ДДТ, химическое средство для борьбы с насекомыми. Этот инсектицид завоевал любовь агрономов всего мира, игнорировавших тот факт, что ДДТ очень устойчив к разложению и больше всего вредит верхушке пищевой пирамиды, то есть хищным птицам. Под действием химиката скорлупа птичьих яиц истончалась, и кладки часто гибли. «Это была общая беда, – рассказывает заведующий лабораторией охраны редких видов животных ВНИИ природы Александр Сорокин. – За десять лет сапсан почти исчез в Европе и Америке». Сегодня использование ДДТ запрещено во многих странах, у нас – с 1970 года. Но для возвращения того, что исчезло, этого мало.
Птица большого города. «Первый соколиный питомник в нашей стране был основан еще в 1978 году на Иссык-Куле, в Киргизии, – вспоминает Александр Сорокин. – Там мы получили первое потомство балобанов. С конца 70-х и до распада Советского Союза в разных республиках было создано уже 12 питомников для хищных птиц».
Сегодня в России существует восемь официально зарегистрированных соколиных питомников. Один из них, Русский соколиный центр, был основан в 1995 году при ВНИИ природы. Здесь возрождают подвид сапсана – русского сокола, Falco peregrinus peregrinus.
Некогда он был весьма распространен в крупных городах Европейской России. Но сегодня сапсана на воле уже не встретишь. Если его представители в природе и сохранились, ученым о них неизвестно. Русских соколов завезли из питомников Австрии и Германии.
Выпускают птиц на территории Москвы. В последний раз в столице гнездо сапсанов было зафиксировано в 1968 году. Затем без малого сорок лет город жил без соколов – до начала работы Русского соколиного центра.
Сапсаны среди студентов. В питомнике живет 30–40 соколих. В середине марта они начинают откладывать яйца, которые сотрудники переносят в инкубатор. В гнезда же подкладывают муляжи, чтобы родители не волновались. Затем вылупившихся птенцов в недельном возрасте опять сажают к взрослым птицам – соколята не должны привыкать к человеку.
На волю юных соколов выпускают в первой половине лета, в возрасте полутора месяцев. «Это самая ответственная часть работы, – говорит Александр Сорокин. – Мы устанавливаем боксы для гнезд – ящики, с детства знакомые сапсанам». Потом два месяца ученые наблюдают за птицами, незаметно подкладывая корм в ящики, пока молодые сапсаны сами не научатся охотиться. Их добыча – в основном мелкие городские птицы.
Ученые уже трижды выпускали от четырех до шести соколов на Воробьевых горах и столько же – в Битцевском парке, неподалеку от ВНИИ природы. Выпущенные птицы держатся сплоченно, но, несмотря на это, сапсаны нередко гибнут. В Битцевском парке, например, одна из главных угроз – три пары ястребов-тетеревятников. Другие подопечные разлетаются или просто исчезают из поля зрения ученых. Сейчас известно лишь об одной загнездившейся паре. Местечко они выбрали что надо: на тридцатом этаже главного здания МГУ, в одной из ниш под гербом СССР.
«Высотка – идеальное место, – рассказывает Александр. – Это искусственный аналог скал, где обитают сапсаны. Независимо от погоды здесь всегда восходящие потоки воздуха, которые позволяют подолгу парить. А рядом – парки, сады, поймы Москвы-реки и Сетуни, где они охотятся». Эта единственная пара, «университетские» сапсаны – результат десятилетней работы ученых. Когда загнездятся 7–8 пар, можно будет сказать, что популяция сапсанов в столице восстановлена.
Столь невысокий эффект – норма. Американские ученые утверждают, что нужно выпускать по 20 птиц ежегодно на протяжении пяти лет, чтобы из них загнездились две-три пары. А опыт у США немалый: в 2002 году американцы отпраздновали делистинг – исключение восточного подвида сапсана из Красной книги. Для этого потребовалось тридцать лет работы специалистов из Корнельского университета и серьезная поддержка правительства. В конце 90-х годов во время предвыборной кампании Альберта Гора программу по восстановлению сапсана называли важной заслугой кандидата.
«Скворечник» для балобана. Пока одни спасают, другие продолжают истреблять. Сегодня главный удар по соколам России наносят браконьеры и контрабандисты. Пока наша страна занимает первое место в мире по количеству соколов, но надолго ли?
После распада СССР в бывшие южные республики пришли коммерсанты, представляющие интересы арабского мира. В странах Персидского залива соколиная охота – занятие традиционное и престижное. Первым экспансии подвергся Казахстан, где приезжие и местные ловцы за пять лет сократили популяцию балобана на 80–90 процентов.
«Затем, – говорит Сорокин, – принялись за наших птиц». Максимальная активность приходится на Алтайский регион и Корякию, откуда вывозят до 1000 птиц в год. «А что означает тысяча птиц? – возмущается Александр. – Значит, отлавливают все полторы, а то и две тысячи. В неопытных руках много птиц гибнет. Неспециалисты тащат все, что похоже на ловчих пернатых: канюков, курганников, пустельг. В Узбекистане как-то задержали крестьянина, у которого в мешке сидел черный гриф. На вопрос: “Зачем он тебе?”, старик честно сказал: “Здесь арабы соколов покупают, вот я для них и поймал самого большого”».
Традиционно арабские сокольники после сезона охоты выпускают большинство ловчих птиц. Поэтому насыщение рынка произойти не может – каждый сезон им необходимо по крайней мере три тысячи птиц. Самым востребованным видом считается балобан.
В Узбекистане как-то задержали крестьянина, у которого в мешке сидел черный гриф. На вопрос: “Зачем он тебе?”, старик честно сказал: “Здесь арабы соколов покупают, вот я для них и поймал самого большого”».
Сибирские ученые пытаются восстановить численность балобана на территории Тувы, создавая искусственные платформы для гнезд. В 2003 году три пары балобанов поселились в искусственных гнездах, в 2004-м – пять пар.
Еще один вариант спасения соколов – предлагать охотникам птиц, разведенных в неволе. В России это делают несколько организаций, одна из них – питомник хищных птиц заповедника «Галичья гора» в Липецкой области.
«Если бы еще лет десять назад кто-нибудь предложил арабскому сокольнику купить птицу из питомника, это было бы воспринято как оскорбление, – рассказывает Петр Дудин, заведующий питомником “Галичья гора”. – Но ситуация меняется. Все большей популярностью пользуются гибриды разных видов соколов. Наиболее востребован гибрид кречет-сапсан». В питомнике используется метод синхронизации размножения. Имитируя увеличение светового дня, можно сдвинуть сроки размножения более «поздних» видов.
Правда, вот уже третий год Росприроднадзор запрещает экспорт разведенных в неволе балобанов. Но эти меры наносят удар по тем, кто легально разводит соколов, лишь поощряя контрабанду и браконьерство.
http://www.nat-geo.ru
